Когда РФ “понарошку” ввела войска на Украину и отстрелялась драгоценными крылатыми ракетами по сараям и пустым свинарникам, США и вассалы завыли о геноциде и о страшном, невиданным доселе в истории злодеянии. В момент были заморожены, украдены резервы, введено беспрецедентное в истории эмбарго, причём уровень давления был такой, как будто как минимум России уничтожила ядерными боеголовками Варшаву, Прагу, Сеул и Токио одновременно. То есть, реакция, совершенно подготовленная заранее, никак не соответствовало скромному событию.
Всё же, в любой случае, Украина это Россия, и Российская Федерация ввела войска на территорию, которая её, это русская земля, хоть и под временной оккупацией созданного большевиками искусственного образования. Но увы, даже этого российская номенклатурно-гебистская верхушка побоялась сказать вслух. А продолжала твердить о суверенитете Украине, отсутствии намерения свергать Зеленского и братском дружбонародии, чем, конечно, ожидаемо, копала для себя и для нас ещё более глубокую и зловонную яму.
Так как войска вводились на территорию с мыслями о том, что сопротивления не будет и со стратегией переворота (это была приманка, помните у Пушкина — “На лицах дерзость, в сердце страх”, так и у нашей камарильи), Российская Федерация, голосом своего конферансье Путина, утверждала, что она не хочет менять режим на Украине, не посягает на целостность Украины, и уважает государство “Украины” (чем даже переплюнула оставшихся обитателей этого проклятого образования).
Такое дикое столкновение речей с действительности мгновенно сделало Российскую Федерация изгоем, что и было частью плана, притом везде, а не только на “коллективном Западе”.
Риски
“Американский план”, назовём его условно так, нёс в себе определенные риски. Самый страшный из них это то, что на второй или третий день до Путина дойдёт, что его развели, и что он просто возьмёт командование и ликвидирует Украину, как в военном плане, так как сил было достаточно для нанесения военного поражения (хотя понадобился бы призыв для стабилизации всей территории и добивания врага) так и принятия политических шагов к деукраинзации (первым было бы непризнание Украины и восстановление преемственности с Россией, с Российской Империй, провозглашая свой суверенитет над всей территорией Укр. ССР — это отдельная тема).
Второе опасение, потому что Путин наилучший “правитель России” для коллективного Запада, он делает всё, что они хотят в этой цивилизационной войне, это риск военного переворота. В случае сбоя военные возьмут верх, установится русская власть (как Франко в Испании или Пиночет в Чили), выборы будут назначены на будущее после стабилизации, Украину быстро ликвидируют, а земли вернут в Россию. Этот страшный для врага сценарий не рассматривался серьезно, хоть и мелькал в прессе, потому что военные, как считается, при советской и постсоветской номенклатурной диктатуре — не субъектны.
Но опасения оказались напрасными. План пошёл по самому лучшему для его создателей пути. В пути этом Путин сбился с пути и застрял, влип в множестве мест, гибли наши ребята, а враг получил колоссальную геополитическую выгоду. Враг сам не ожидал такого успеха.
Изначально, упомянутый риск нивелировался десятью основными предпосылками о сегодняшней российской системе, которая, с точки зрения создателей плана западни для России, гарантировали бы успех.
